[ImitatoR]

...

- Игорь Леонтьевич, расскажите немного о себе, как вы пришли в футбол?
- Родился я 11 октября 1937 года. Впрочем, в паспорте у меня записан 1936 год рождения. В послевоенные голодные годы мне пришлось "стать старше", чтобы устроиться на работу. Футбол вошел в мою жизнь в 1945 году, когда у нас во дворе была организована команда. Сейчас детей в футбольные секции приводят родители, а мы сами искали команды. Мяч гоняли сутками, не только с детворой, а и с мужиками. А попробуй мальчишка обыграй взрослого мужика-фронтовика – не то, что по ногам, по шее получишь. Тогда каждый двор, каждая улица имела свою команду. Нам посчастливилось иметь настоящий мяч. Пленные немцы, румыны, венгры реставрировали на нашей улице разрушенный дом. Один венгр очень любил футбол и частенько приходил поиграть с нами. Однажды ему с родины прислали посылку с мячом, и когда он был освобожден, прощаясь, оставил нам его в подарок. Слух о том, что команда с улицы Красной имеет настоящий мяч, быстро распространился по городу, и нас стали приглашать в разные районы. В этих уличных баталиях и рождались будущие мастера.

- Почему вы стали работать именно в детском футболе?
- В 1975 году была создана школа "Днепр-75". Николай Павлович Костенко (будущий министр спорта) предложил мне попробовать себя в подготовке резерва для "Днепра", а до этого я тренировал команду завода имени Карла Либкнехта, с которой неоднократно выигрывали чемпионат и Кубок области. Нарисованные перспективы меня заинтересовали, а потом я понял, что работа с детьми – мое призвание. Понимаете, детский тренер – как скульптор, а мальчишка – как глина в его руках. Главная наша задача – привить любовь к футболу, воспитать у парня характер, подтянуть слабые и развить сильные стороны юного игрока. А еще нужно иметь терпение, ведь к нам приходят учиться 7-8-летние дети, которые занимаются до 17-ти. Меня звали работать в херсонский "Кристалл", минское "Торпедо", "Тилигул", но я – детский тренер.
Супруга Игоря Ветрогонова, Ольга Михайловна добавляет: Настоящий тренер складывается не только из тренировок. Он борется за детей, за их здоровье. Помню, Игорь Леонтьевич вез группу в Одессу, и взял меня с собой в море искупаться. Ехали в плацкартном вагоне, и он пошел посмотреть, как ребята устроились. Ждала его полтора часа – не выдержала и пошла искать. Иду по вагону, смотрю: он сидит, а вокруг дети висят, как обезьяны, на всех полках, ручках, слушают его. Он всегда учил ребят людьми быть, как к женщине относиться, как руку подать, культуре поведения – всему учил.

- Когда и за кого вы получили звание заслуженного?
- Расскажу вам историю. После успехов Протасова и Литовченко в середине 80-х принес я документы в облспорткомитет, а женщина в наградном отделе говорит: "А вы уже пятый". В итоге, Олегу и Гене пришлось даже письмо писать, подтверждать, что я их действительно тренировал, но все равно дело не двигалось. И, будучи как-то был на турнире в Москве, зашел в федерацию футбола к Колоскову. "Понимаете, - отвечает он на мой рассказ. – Если бы это было звание заслуженного тренера СССР, я бы сходил в наградной отдел и сам вам принес значок. А поскольку это республиканское звание, думаю, его уже кому-то вручили".
Вообще, чтобы получить звание заслуженного тренера СССР, нужно было иметь награды трех степеней за подготовку резерва для сборной СССР. У меня была третья и вторая степени, что дало звание заслуженного тренера УССР. А документы на получение награды первой степени я уже не подавал.

- Знаем, что в России детскому тренеру при заключении его воспитанником контракта с клубом положены проценты. У нас есть схожая практика?
- Лишь за игроков из последнего моего выпуска, которые попали в "Днепр", получил по 3 тысячи долларов. Ранее ничего такого не было. Зато грамот имею много. И две одинаковых "Медали за заслуги" от ФФУ – такой вот казус получился.

- Звания дают надбавки к пенсии?
- Никаких! В других отраслях есть надбавки: заслуженному юристу, заслуженному строителю, а за заслуженного тренера ничего не положено. Люди, которые подготовили Клочкову, Кличко не получают надбавки к пенсии – это позор. Сейчас моя пенсия составляет 1 200 гривен. Как видите, наша работа не ценится.

- А в союзные времена ценилась?
- Получал до 200 рублей.

- Нынешние тренеры работают по конспектам, которые сами вели в бытность игроками либо где-то достали. А вы что использовали для составления тренировочной программы?
- Я поставил себе цель – подготовить хороших футболистов. С первого дня работы я об этом мечтал и учился, смотрел, наблюдал за тренировками приезжавших команд. Все старался впитывать. У баскетболистов подсмотрел упражнение играть на два кольца. Это очень полезно для периферического зрения. Игроки начинают видеть поле, принимают быстро решения.
Если тренер сам придумал упражнение – пусть даже потом оказалось, что оно используется у других – это показатель. Есть же тренеры, которые из машины мяч выбрасывают и смотрят, как дети играют. А потом садятся обратно в машину и уезжают. Да, зарплаты маленькие, но дети же не виноваты в том, что тренерам мало платят. На тренировку нужно приходить подготовленным, чтобы ребятам было интересно, чтобы они не мучились на поле.
Однажды Эррера вел семинар, и спросили его мнение о нашем футболе. "Какой футбол? У вас же план: нужно отработать 1 200 часов в год. По 5-6 часов футболисты бегают, и на поле потом бегают, а не играют. А мы, если в воскресенье игра, на субботней тренировке делаем разминку, минут 10 играем – и все. Остальное оставляем на завтра. Чтобы они могли показать футбол".
Многие не умеют правильно составить план тренировок. Я в свое время разработал график занятий на год. По технике, по тактике, отработка различных навыков, повторение. Почему заиграли ребята, о которых сейчас все говорят? Они быстрее работают с мячом, быстрее принимают решение, лучше видят поле. Хорошую школу сразу видно. Помню, "Бордо" играло здесь с "Днепром". У них центральные защитники были невысокие, а вверху все выигрывали, потому что точку находили нужную. Школа – это безукоризненная остановка мяча, хороший удар, передача.

- Как же ставили школу на плохих полях?
- Мы старались работать, не взирая на эти трудности. Выходили в интернате на тренировку: если стадион занят, шли за ворота на площадку. Приходилось готовить два конспекта тренировки: для поля и для площадки. Ведь если занятие будет неинтересное – ребята просто уедут домой. В Днепропетровск дети ехали, чтобы их научили чему-то, плюс они получали возможность участвовать в соревнованиях выше рангом. И, конечно, имели шанс попасть в команду.

- Многих ребят у вас воровали или пытались украсть?
- Честно говоря, не помню случая, чтобы способный парень ушел от меня. Наоборот, были случаи, когда нужно было сразу людей выгонять. Заика тот же. Поехал в сборную, и на второй день сбежал оттуда – влюбился в девочку. Я его не хотел брать, но мать уговорила. И взял на свою голову. Был как-то сбор в Орловщине, и в последний день ребята бежали кросс. Прибежали – мокрые все. Молодцы, думаю. А воспитательница потом говорит: "Знаете, они ж не все добежали до села". Оказывается, Заика подговорил других пробежать метров 500, спрятаться за кустами и просто намочить волосы. Половина побежала – половина нет. И между прочим, те, что бежали, потом заиграли! Среди них и Протасов с Литовченко были. Ни один из тех, которые схитрили, не заиграл.
Были и такие, кто обвинял меня в том, что не попал в команду мастеров. Дулись, обижались. Родители приезжали права качать: почему, дескать, вы устроили того, а моего нет. Да я же только рад, если все играть будут! Но если игрок тренеру не понравился, ничего не сделаешь.

Дмитрий Москаленко, Вадим Тахтерин, "Футбол"